Они быстро промчались мимо лесопилки. Дождь усилился, разбиваясь о лобовое стекло сплошным потоком. Дворники мерно елозили туда-сюда, на миг приоткрывая обзор. Вспыхнула молния, выхватив из мрака очертания приземистых строений — деревня Прямухино, последний клочок человеческого жилья на много километров вокруг.

Лёня приник к стеклу, пытаясь разглядеть хоть что-то. В голубоватых вспышках покосившиеся домишки походили на затаившихся хищников, готовых броситься на добычу. Провалы выбитых окон чернели на фасадах, как пустые глазницы. Страх липкими щупальцами снова потянулся к сердцу. Лёне чудилось — стоит замешкаться, и эти древние халупы разинут свои беззубые рты и сожрут их с Арсеном, не подавятся.

Наваждение развеялось. Прямухино осталось позади. Дорогу теперь обступал густой ельник. Толстые стволы, мохнатые лапы, ливень стеной — всё слилось в единую черную массу. Лес дышал в лицо холодом и сыростью. Ветки тянулись к машине корявыми пальцами, царапая борта.

— Долго ещё? — хрипло спросил Лёня.

Собственный голос показался ему чужим и каким-то придушенным.

— Почти на месте, — Арсен крутанул баранку, сворачивая на узкую, разбитую просеку.

Внедорожник запрыгал по кочкам и ухабам. Лёню мотало из стороны в сторону. Тоскливый вой ветра за окнами становился все громче. Лес, казалось, смыкался вокруг душной безысходностью.

Наконец впереди забрезжил просвет. Последние заросли расступились — машина выехала на крохотную продолговатую поляну. И остановилась.

— Приехали, — коротко бросил Арсен, заглушив мотор. — Дальше пешком, тут рядом.

Он щёлкнул кнопкой на торпеде, открывая бардачок, и потянулся за фонарём. Короткая куртка задралась. И Лёня похолодел.

Сзади, за ремень брюк, у Арсена был заткнут пистолет.

Пистолет! У обычного водителя! Зачем⁈

Лёню прошиб ледяной пот. Понимание обрушилось, как удар под дых. Какой к чертям охотничий домик⁈ Посреди этой глуши⁈ Да не было у рода Гранатовых никаких угодий в здешних лесах! И охотничьих домиков не было! Да и охотников в роду ни одного! Рыбалка, грибы — это да, но охота?

Его привезли умирать.

Сердце рухнуло в пятки. Не раздумывая ни секунды, Лёня схватил ремень безопасности и накинул Арсену на шею. И натянул что было сил, не давая опомниться.

— Кха-а-а… — забулькал водитель, отчаянно цепляясь за удавку. Лицо его побагровело, глаза вылезли из орбит.

Лёня рванул сильнее, вкладывая в удушающий захват весь свой вес. Ремень врезался Арсену в кожу. Но внезапно шею будто что-то обволокло. Доспех!

Водитель оказался одарённым. Видимо, очень слабый, — сообразил Лёня. Да и плевать!

С рыком он отпустил ремень, выбросил вперед обе руки и что было мочи впечатал Арсена лицом в торпеду. Тот взвыл. Барьер вокруг головы как будто стал чуть слабее. Лёня ударил кулаком — костяшки пальцев хрустнули, по руке плеснуло болью, но защита поддалась.

Арсен заорал и попытался скинуть Лёню, дёргаясь и молотя руками. Завязалась яростная, беспорядочная возня в тесном салоне.

В какой-то момент Лёне удалось дотянуться до ручки — дверь распахнулась, и он кубарем вывалился на мокрую от дождя землю. В спину грохнул выстрел. Пуля просвистела возле уха, но беглец не обратил на неё внимания. Не думая, Лёня ломанулся прочь. В темный, угрожающий лес — туда, где был хоть призрачный шанс на спасение.

Позади надсадно хрипел и ругался Арсен. Щелкнул еще один выстрел — и на этот раз пуля настигла свою цель. Плечо обожгло болью, Лёня дернулся, но бежать не перестал. Животный страх, густо замешанный на ярости, гнали его вперед.

Лёня ломился сквозь чащу, не разбирая дороги, как лось во время лесного пожара. Мокрые ветки хлестали по лицу, цеплялись за одежду. Корни так и норовили подставить подножку. Несколько раз он оступался, падал, но тут же вскакивал и снова бежал, петляя меж стволов как загнанный зверь. Раненая рука не слушалась, повиснув плетью, но он всё равно бежал. Бежал, как ещё никогда в жизни.

В какой-то момент Лёня понял, что поднимается в гору. Склон становился всё круче, но это только придавало сил. Оглянувшись, он не увидел погони — видно, Арсен отстал. Но расслабляться не стоило. Лёня упрямо карабкался наверх, цепляясь за ветки, скользя на мокрой хвое.

Лес начал редеть, между деревьями замелькали просветы. Шаг, другой — и Лёня вывалился на небольшую поляну.

Вершина холма! Отсюда бежать будет легче! — сообразил беглец.

Но тут позади раздался треск сучьев и сиплое дыхание.

— Стой, падла! — надсадно заорал Арсен. — Убью!

«Сам стой!» — хотелось Лёне крикнуть в ответ. Он заметался. Через поляну ему не успеть, мигом заметят и подстрелят как зайца! Нужно укрытие!

Молния прорезала небо, на миг озарив всё вокруг призрачным светом. И Лёня обомлел. Весь склон холма покрывали грибы. Их было видимо-невидимо, целые россыпи! И не хаотичные — грибы росли правильными кольцами. «Ведьмины круги, мать их, — вспомнил Лёня старое поверье. — Нечистая сила хороводы водит. А что, очень подходящее место!»

Где-то рядом бухнул выстрел. Пуля взвизгнула, сочно чвякнув в ствол дерева. Лёня отмер, схватил с земли увесистую сучковатую палку и в два прыжка спрятался за широкий ствол на краю поляны. Разлапистая сдвоенная ель, два дерева, сросшихся у комля — отличное укрытие.

Топот приближался. Лёня затаился, стиснув зубы. Сердце колотилось где-то в горле, в висках стучала кровь. Главное — не упустить момент…

Арсен вылетел на поляну — и пронёсся мимо, ничего не заметив. Лёня прыгнул следом и что было силы ахнул палкой по затылку. Хрусть! Арсен вскрикнул и покатился по земле, едва не выронив пистолет. Но тут же перевернулся на спину и наугад выстрелил.

Пуля ушла в молоко, а Лёня уже был рядом. Коротким замахом он вышиб оружие из руки Арсена — пистолет улетел в траву. И тут же навалился сверху всем весом, не давая подняться.

Мужчины покатились по мокрой траве, сцепившись в клубок. Арсен брыкался и лягался, но против Лёниной туши всё было бестолку. Тяжёлый кулак врезался в лицо, в челюсть, снова в лицо. Под костяшками что-то хрустело и чавкало. Кровь залила Арсену глаза.

Лёнина рука нащупала увесистый камень, пальцы судорожно сжались. Замах! И удар — в висок, от всей души! Голова Арсена глухо стукнулась о землю. Он обмяк, захрипел. Подбитый глаз закатился, второй бешено дергался.

— Чтоб твою душу тёмные боги пожрали! — прорычал Лёня. И с размаху припечатал камнем точно в переносицу.

Хряск! Череп проломился как скорлупа, брызнуло липким. Лёня поморщился. И без того не первой свежести костюм теперь точно испорчен безнадёжно.

Внезапно воздух словно сгустился, завибрировал. Что-то накатывало, неумолимо и неотвратимо. Лёня вскинул голову — и похолодел.

Прямо над ним клубилась чернильная воронка, первозданная чернота, заметная даже на фоне чёрных грозовых туч. Небо будто прорвало, и в дыру хлынула Тьма. А в центре мрака замаячила фигура — женский силуэт, сотканный из струящихся теней. Невыносимо прекрасный — и столь же невыносимо ужасный.

Лёня задохнулся, сердце пропустило удар. А затем мир взорвался болью.

Чёрная молния ударила в грудь, пронзила насквозь. Лёня заорал — в лёгких словно полыхнул напалм. Тело корчилось, выламывалось в муке. Казалось, все кости разом переломало, все жилы вытянуло.

«Я такую гадость не ем! — раздался в голове насмешливый женский голос, от которого мороз продрал по коже. — Хи-хи-хи! Лучший мой подарочек — это ты! Но ты был искренен, и я приму твою жертву! А в благодарность наделю тебя своей силой!»

Лёня разлепил спекшиеся губы. Попытался что-то сказать, но язык не слушался. Перед глазами всё плыло, тени смыкались, накрывая удушливым покрывалом. Последнее, что он услышал — издевательский смех, леденящий душу.

И Тьма поглотила его целиком.

Глава 13

Леня

Это не было похоже на опьянение, — ни на алкогольное, ни на наркотическое. Это не было похоже на эффект стимуляторов. Отчасти это было похоже на возвращение в молодость, к заводским настройкам и здоровому, крепкому телу, но… тоже не то. Слишком скупое сравнение.