— Что это за хрень такая была? — принц остался под впечатлением от дара Тёмной Богини. — Я такие техники никогда в жизни не видел, а я ведь…
Тут Володя замялся, но почти сразу же махнул рукой и продолжил:
— … в общем, много чего видел, в том числе секретного. Трупы выглядят, будто их некромант выпил, но этот… Лагранж некромантом не был, иначе так просто не умер бы. Но это была явно стихия тьмы… вот только я никогда не видел, чтобы кто-то использовал её напрямую, как субстанцию! А этот… и хлыст, и что-то вроде ударной волны, и щупальца какие-то… — тут принц шлёпнул себя по лбу. — Твою-то мать! Вы же говорили, что Лагранж неодарённый!
— Ну да, — кивнул я. — Так и есть. Ну… было, всяком случае.
— Твою-то ма-а-а-ать! — повторил Высочество с ещё большей экспрессией. — Это что же получается⁉ Ацтеки своими ритуалами могут людей в таких вот тварей превращать⁉
О!
Ништяк!
Воистину, устами младенца…
Спасибо за подсказку, Владимир Дмитриевич! Сам бы лучше не придумал! Вот эту карту, стало быть, и разыграем. Уехал, сотрудничал с ацтеками, вернулся, утратил разум и человеческий облик, а после напал на собственную семью. Что? Как? Почему? Вообще без понятия. Сами узнавайте.
Так…
А мы с инфернами, получается, герои дня! Спасли девочку, убили маньяка. Свидетели имеются, да притом такие, что дай Кодекс каждому. Я кристально чист и вопросов ко мне должно быть не больше, чем к охраннику магазина, который вывел пьяную шпану. Вот только…
Вот только мне кажется, что мой контакт в Тайной Канцелярии всё равно не обрадуется.
— Я звоню Фирсову, — на всякий случай предупредил я, вдруг у принца свои протоколы на случай выявления хренотени неизвестной этимологии.
Но Володя только согласно кивнул, жестом попросив включить громкую связь.
— Василий Фёдорович? — убедившись, что гудки прошли, я отнял телефон от уха и переключился на динамик. — Василий Фёдорович? Вы меня слышите?
— Иди в жопу, — процедил сонный голос. — Не знаю, что ты опять сделал, но иди в жопу. Пожалуйста, Чернов, как родного прошу.
Стоящий рядом принц удивлённо посмотрел сперва на трубку, потом на меня, потом снова на экран.
— Василий Фё…
— У меня выходной, — перебил Фирсов. — А после тебя мне вообще отпуск полагается. И надбавка за вредность.
Принц хрюкнул и прикусил зубами рукав куртки.
— Василий Фёдорович, боюсь, без вас не обойтись.
— О-ох, — тяжело вздохнул граф, затем послышалось шебуршание с которым он выбирался из постели. — Что случилось?
— Лагранж.
— Ах, ну да, ну да. Лагранж. Ну и что ты сделал?
— Кхм… Даже не знаю, с чего бы начать…
Фирсов слушал молча.
Судя по звукам, которые доносились из трубки, за время моего рассказа он успел дойти до холодильника, начать что-то пить, поперхнуться, уронить стакан, судя по недовольному мявку облить кота, выругаться, закрыть холодильник и присесть за стол.
— Знаешь, — сказал он, когда я наконец закончил. — А я вот совсем не удивлён. Хотя масштаб… не тот, который я себе загадывал. Спасибо тебе, дорогой друг. Спасибо, что Торжок ещё стоит. Я-то уж думал, что после тебя останется между Москвой и Петербургом дымящаяся воронка, но… но и так неплохо, спасибо…
Фирсов нервно хихикнул.
— Всего-то баронский род вырезан и на месте кровавой бани засветились императорские дети, — ещё один смешок. — О-хо-хонюшки! Как скучно я жил до тебя!
— Василий Фёдорович, я вот вообще ни в чём не виноват. Я же наоборот…
— Забей, — сказал граф, пообещал прислать людей и скоро быть сам, и бросил трубку.
По приезду граф растерял весь этот мрачный юморок, с которым общался со мной по телефону. Увидеть всё своими глазами было нелегко. Дом оцепили, а нас всех в очередной раз увезли в Москву, в центральное управление. Встречать рассвет за дачей показаний становилось уже доброй традицией.
Благо хоть, на этот раз к нам никаких претензий не было.
Юля к этому моменту успела отойти от шока, хорошенечко прореветься и даже часик вздремнуть на коленях у принцессы Анны. По делу она проходила, как потерпевшая, и сразу же отмазала нас с инфернами от роли злодеев.
И более того, её показаний хватило на то, чтобы восстановить правильный и полный ход событий. Оказалось, что перед тем, как решиться на убийство племянницы, дядя Лёня вывернул перед ней душу, вытряхнул всю грязь и рассказал обо всех мотивах.
Чёрт…
Не знаю, применимо ли это слово к ситуации, но… удачно. Хотя, конечно, вся ситуация в целом — полный отстой. Но да, удачно сложилось, что Лагранж чуть промедлил. Не закати он свою мрачную истерику, мы могли бы не успеть вовремя и ворвались бы в совершенно пустой дом.
Да, открывшийся у Юли, видимо, под влиянием стресса дар Света спас её от парочки ударов стихией Тьмы. Но сколько бы она так продержалась? Да и не защитил бы только что проклюнувшийся дар от банального удара кулаком.
Кстати! К слову, о показаниях и везении. Наша с Юлей переписка как ничто лучше отвечала на вопрос: «какого хрена ты делал там ночью?» Меня попросили, я и приехал.
Ну а что приехал вместе с Володей и Аней — так они как секунданты поехали, мы же Лёню-Лагранжа на дуэль вызвать собирались.
Что до «ацтекских ритуалов», о которых предположил Владимир Дмитриевич, так я спорить не стал. Не знаю, дескать. А даже если и ляпну, что в произошедшем отчасти виновата одна моя знакомая богиня из Многомерного пантеона, так надо мной в лучшем случае поржут, а в худшем назначат обследование и психиатра.
— Какая-то прям Империя Зла получается, — прокомментировал Фирсов не под запись, когда с показаниями закончили.
— Вполне возможно, что так, — совершенно честно ответил я.
Раз уж Тёмной так интересно наблюдать за этим миром, то Неназываемого можно ждать с минуты на минуту. Либо же он уже здесь…
В результате, в этот раз не пришлось ни врать, ни сочинять, ни скрывать что либо.
— Юль, — принцесса Анна так и не отпустила девушку от себя ни на шаг. — Тебе есть, кому позвонить? Какие-то ещё родственники? Может, побочные линии Гранатовых или друзья?
— Я к ним не хочу, — Юля помотала головой.
— Кхм-кхм, Анна Дмитриевна, на секундочку — Фирсов с принцессой отошли на два шага и граф шёпотом выдал ей полный отчёт о генеалогии Гранатовых.
Я это понял по всего лишь одной фразе, прозвучавшей чуть громче нужного: «могут поглотить род».
Во как!
Тела Гранатовых ещё толком не успели остыть, а стервятники уже слетелись. Видимо, кто-то из дальней родни уже проявил заинтересованность в юной баронессе Гранатовой, ну а если быть точнее, то в её рынке и лесопилке.
Вот ведь суки!
Так…
Как Патриарх отнесётся, если я появлюсь дома с подростком-сиротой? Хватит ли у Черновых ресурсов на то, чтобы обеспечить её защитой и временно взять под контроль мебельную империю, которая находится на приличном расстоянии от Коломны? И не наложит ли на себя руки дядя Петя, если ему прилетит администрирование всего этого предприятия?
С другой стороны, выпускать Юлю из вида тоже не хочется. Её дар — большая редкость и ещё одна удача. Пусть только девчонка подрастёт, и у меня к ней будет достойное предложение.
— Юля, — это принцесса Анна вернулась после перешёптываний с Фирсовым. — Хочешь пока что остаться со мной?
Девушка улыбнулась, затем сразу же как будто бы испугалась и спрятала улыбку. Понимаю. Она сейчас, должно быть, наказывает себя за любое проявление радости. Дурёха накручивает себя и убеждает, что нужно скорбеть сильнее! Ещё сильнее! Этого недостаточно! И даже если твой кумир, — а судя по соцсетям, Анна для неё именно что кумир, — предлагает тебе дружбу, о который ты всю жизнь мечтал…
Это же всё равно, как если бы старик Райнер предложил мне вместе нажраться на первых днях обучения. Ну… плюс-минус.
— Да, конечно, Ваше Высочество, — наконец вымолвила рыжая. — Я была бы рада остаться с вами. А как… как кто? Как служанка?
— Юль, ну ты чего? — тепло улыбнулась принцесса. — Какая, к чёрту, служанка? Ты же баронесса! Как фрейлина — да, возможно, но точно не сейчас. Я приглашаю тебя, как гостью. Ну а потом, если захочешь, — Анна подмигнула, — мы что-нибудь придумаем.